Семья – один из важнейших социальных институтов общества. Рассмотрение семьи как социального института предполагает понимание ее как системы связей, взаимодействий и отношений индивидов, выполняющих функции воспроизводства человеческого рода на основе опреде-ленных ценностей и норм, подверженных социальному контролю через систему позитивных и негативных санкций (О.У. Гогицаева, 2008; Н.Д. Ни-кандргов, 1998; А.Г. Харчев, 1982). Понятие семья в тол¬ковых словарях русского языка В.И. Даля и С.И.Ожегова определяется как "совокупность близких родственников, живущих вместе". Однако, семья не просто сово-купность или группа совместно живущих людей. Б.Т.Лихачев, напрмер, отмечает, что "родители и дети представляют собой экономическое, юридическое, духовно-нравственное единение, характеризующееся взаимной лю-бовью, честностью, открытостью в отношениях" (Б.Т. Лихачев, 1997). Ос¬новная функция семьи, как следует из определения А.Г.Харчева, репродук-тивная, то есть биологическое вос¬производство населения в общественном плане и удовле¬творение потребности в детях – в личностном плане. На¬ряду с этой основной функцией семья выполняет еще ряд других важных соци-альных функций, таких как: а) воспитательная, предполагающая социализа-цию молодого поколения, поддержание куль¬турного воспроизводства об-щества; б) хозяйственно-бытовая – поддержание физического здоровья членов общества, уход за детьми и престарелыми членами семьи; в) эконо-мическая – получение материальных средств, поддержка несовершенно-летних и нетрудоспособных членов общества; г) досуговая – организация рациональ¬ного досуга, взаимообогащение интересов; д) эмоцио¬нальная – получение в семье психологической защиты, эмоциональной поддержки, эмоцио¬нальная стабилизация индивидов и их психологическая терапия; е) духовного общения – духовное развитие чле¬нов семьи, духовное взаимо-обогащение (А.Г.Харчев, 1982).
Основные психологические функции семьи можно разделить на два больших класса: защитные, реализуя которые семья обеспечивает ребенку условия для полноценного развития в соответствии с его собственным пред-назначением и индивидуальными особенностями; воспитательная, реализуя которую семья обеспечивает, главным образом социализацию ребенка, его становление в соответствии с социальными нормами. Основное направление деятельности семьи по реализации всех ее функций должно состоять в ду-ховное наставничестве детей взрослыми (В.В. Рыжов, 2003; В.И.Слободчи-ков, А.В.Шувалов, 2002).
Существенным является тот факт, что большинство людей являются членами семьи в течение всей своей жиз¬ни, выполняя ролевые функции сы-на или дочери, внука, жены или мужа, отца или матери, бабушки или де-душки. Для тех детей, которые являются сиротами или лишены родитель-ского попечения, не менее, а может быть и более важно овладеть названны-ми семейными ролями. Семья определяет адаптационный потенциал лич-ности, поскольку является первичной средой социали¬зации и являет собой эталон того социального опыта, ко¬торый усваивает и через всю жизнь про-носит человек. Поэтому существенную роль играет рассмотрение семьи че-рез призму следующих основных позиций:
– анализ особенностей семейного воспитания в кон¬тексте процесса социальной адаптации ребенка в семье;
– анализ влияния семьи на формирование опыта се¬мейной жизни, ко-торый будет положен в основу создания собственной семьи ребенка в бу-дущем;
– анализ функциональных социально-ролевых позиций родителей в отношении ребенка, связанный с выделением и изучением таких ролей как родитель (обеспечение здоровья и развития ребенка, его содержание, забо-та и любовь); учитель (обеспечение научения ребенка общим жизненным умениям); умелец (обеспечение развития специальных способностей ре-бенка через научение особым умениям); пастырь (обеспечение духовного наставления ребенка, помощь в определении жизненного пути);
– изучение социальных ролевых позиций самого ребенка в отноше-нии других членов семьи, связанный с выяснением влияния этих ролевых позиций на личностное развитие ребенка, на формирование его коммуни-кативных качеств и характера в целом.
Необходимо отметить, что проблема стилей семейно¬го воспитания анализируется педагогами и психологами, но не всегда учитывается в прак-тической работе специалистов с семьей. Знание специалистами и родите-лями стилей семейного воспитания позволяет грамотно вы¬строить профи-лактическую и коррекционную работу с семьей, как первичной средой со-циализации и социальной адаптации детей. Многие исследователи акцен-тируют внимание на деструктивных стилях семейного воспита¬ния. Так, В.И.Гарбузов (2006), А.И.Захаров (2007), Д.Н.Исаев (2007) выделяют сле-дующие характерные семейные стили:
– эмоциональное отвержение, для которого харак¬терна манипулятив-ная позиция родителя, настроенного на "улучшение", "ломку" врожденного типа реагирования, неприятия индивидуальных особенностей ребенка, же-ст¬кий контроль, дисциплину, регламентацию жизни ребен¬ка, навязывание единственно верного, с точки зрения ро¬дителя способа поведения;
– гиперсоциализация – воспитание, характери¬зующееся тревожно-мнительной концентрацией родителей на всех социальных проявлениях ре-бенка: успеваемости в школе, статусе среди товарищей, спортивных дости-жениях. Такие родители не учитывают в своих требованиях реаль¬ные пси-хофизические возможности детей. Это, в основном, негативные стили.
А.С.Спиваковская (2006) разработала классификацию типов семей-ного воспитания, в основе которой лежат ведущие мотивы воспитания, оп-ределяющие протекание и резуль¬таты социальной адаптации детей:
Воплощение основного смысла жизни. Для роди¬телей, удовлетво-ряющих в процессе воспитания потреб¬ность в обретении смысла жизни, характерна попытка создавать и удерживать близкую личностную дистан-цию с ребенком. Сепарация, или отделение ребенка, обуслов¬ленное его взрослением, повышением субъективной зна¬чимости для него других лю-дей воспринимается ими как угроза собственным потребностям.
Реализация потребности достижения. Для этого типа воспитания главным является достижение опреде¬ленно формируемых целей. Они не-редко связаны с дос¬тижениями собственной жизни либо по сходству, либо по контрасту. Ориентация на достижение искажает образ ре¬бенка в глазах родителей, "защемляет" индивидуальность восприятия. Общение с ребен-ком напоминает дрессировку. В воспитании усиливается значимость соци-альных требова¬ний и стандартов в ущерб эмоциональной насыщенности от-ношений с ребенком, тепла и любви. Любовь к ребенку приобретает услов-ный характер и зависит от оценки его достижений.
Воплощение сверхценных идеалов. При этом типе родители навязы-вают ребенку не присущие ему качества, убеждают в том, что, такой как есть, ребенок им не нужен, подчер¬кивают неприятие его. Этот стиль осо-бенно опасен для психического здоровья ребенка.
Реализация потребности в эмоциональном контак¬те. Последствием доминирования мотива воспитания как реализации потребности в эмоцио-нальном контакте мо¬жет стать ситуация, когда ребенок помещается в центр этой потребности, становится единственным объектом её удовлетво-рения. Родители бессознательно ведут борьбу за сохранение объекта своей потребности, препятствуя эмоцио¬нальным связям ребенка за пределами се-мейного круга.
Особого внимания в связи с анализом типов семейного воспитания заслуживает, на наш взгляд, рассмотрение того, какое влияние может ока-зывать на личностное и, в частности, коммуникативное развитие ребенка те межличностные роли, которые он принимает или получает в семье. Как известно, те или иные коммуникативные навыки часто закрепляются у ре-бенка в силу того, что они входят в состав типичных ролей, предопреде-ленных для него в семье (А.Б. Добрович, 1987). Рассмотрим некоторые из этих ролей на материале так называемых "трудных" семей и попы¬таемся выяснить: какая служебная функция, навязываемая ре¬бенку, лежит в осно-ве той или иной предписанной ему роли? Здесь могут быть взяты как по-ложительный, так и негативный полюса этого рассмотрения. Положитель-ный подчеркивает ценность ребенка для семьи. Однако, не всегда положи-тельный знак роли является действительно позитивным для личностного развития ребенка.
"Кумир семьи". Ребенок вызывает общее восхищение домашних, как бы он ни вел себя. Обращаются к нему, главным образом, умильным тоном. Любая или почти любая его прихоть немедленно исполняется взрослыми, а тот из них, кто этого не делает, вы¬зывает нарекания осталь-ных. Жизнь семьи как бы целиком посвящается ребенку. На первый взгляд, это выглядит как вполне понятное чадолюбие. Люди, сотворившие из ребенка кумира, станут весьма убедительно доказывать, что они живут ради детей. Иногда это действительно так, и тем не менее, одобрить по-добное отношение, к ребенку трудно. В такой атмосфере он вырастает из-неженным, капризным, а главное – глубоко эгоцентричным, поскольку с детства привыкает ставить свою персону в центр мироздания. В от-дельных случаях столь беспредельная любовь к ребенку небескорыстна, как кажется. Не исключено, например, что возведение его в кумир является отображением соперничества взрослых. Кто-то из них путем демонстрации привязанности к ребенку пытается утвердить свое главенство в семье. При этом ребенок оказывается своего рода козырем в игре взрослых. Возмо-жен и другой вариант: "кумир семьи", сам того не зная, выполняет функ-цию цементирующего фактора, поддерживающего семейный очаг в ус-ловиях мнимого сотрудничества взрослых. Истинного взаимопонима-ния, готовности к эмоциональной поддерж¬ке друг друга в семье нет, но все заинтересованы в сохранении видимости благополучия, и общее восхище-ние ребенком превращено в символ семейного всевдоединства.
"Мамино (папино, бабушкино и т. д.) сокровище". Это похоже на роль "кумира семьи", но в данном случае ребенок является не всеобщим, а чьим-то личным кумиром. За навязыванием ребенку подобной роли может таиться немало сложных психологи¬ческих причин. Например, мама, глу-боко неудовлетворенная своим супружеством, бессозна¬тельно пытается "излить" на ребенка всю присущую ее натуре страстность, нежность и т.п. То же самое может иметь место в отношении папы. Ребенок при этом ставится в нелегкое положение. Он прекрасно чувствует особое отношение к нему кого-то одного из взрослых, но не менее остро воспринимает отсут-ствие такого же отношения со стороны других. В самом деле, мальчик, яв-ляю¬щийся "маминым сокровищем", вынужден сносить насмешки других членов семьи, детей и взрослых как "маменькин сынок". Девочка – "папи-но сокровище" – может расцениваться остальными как "папенькина дочка". Ребенок, сделавшийся "бабушкиным (или дедушкиным) со-кровищем", подчас воспринимается своими родителями так, словно его "подменили" ("а все бабушкино влияние!"). Для детей мучительно "разры-ваться" между несколькими старшими, отчетливо понимая, что с одними надо вести себя не так, как с другими.
Роль чьего-то любимца, навязываемая ребенку, зачастую свидетель-ствует об остром конфликте между взрослыми. Наиболее отталкивающий случай использования "любимчика" в порядке соперничества выглядит так: мама образует с ребенком (чаще с мальчиком) "коалицию" против папы и при этом недальновидно радуется, когда ребенок отзывается о папе пренебрежительно либо выказывает ему знаки непослушания. Встре-чается в жизни и сходный союз папы с дочерью против мамы. Все это – проявления педагогической неграмотности и безответственности ро¬дителей. Последствия такой педагогической ошибки достаточно серьезны. Девочка, объединяясь с мамой против отца, или мальчик, объеди-няясь с папой против матери, усваивают крайне искажен¬ные представле-ния о лицах противоположного пола, что может помешать им впослед-ствии наладить собственную личную жизнь. Ес¬ли же имеет место описы-ваемый "альянс" между мамой и сыном либо папой и дочерью, то мальчик в результате этого длитель¬ное время неспособен освоить в жизни тра-диционную мужскую роль, а девочка – традиционную женскую (так нередко форми¬руются женоподобные, безвольные мужчины и мужепо-добные, ци¬нично-рациональные женщины).
Соперничество взрослых обычно проявляется в традиционном во-просе к ребенку: "Кого ты больше любишь?" Удовлетворяя таким образом свое тщеславие и подчеркивая свое значение в глазах других, взрослые при этом травмируют и дезориентируют ребенка, поневоле вос-питывая в нем лицемерие и изворотливость. За приписыванием ребенку роли чьего-то "сокровища" иногда скрывается и мучительная изолирован-ность кого-либо из старших. Так, бабушка, которую собственные взрослые дети не балуют вниманием, ищет и находит утешение во внуках, компен-сируя этой взаимной привязанностью недостаток эмоционального тепла к ней в семье.
"Паинька". Обычно всех радует воспитанный, послушный, пример-ный ребенок: с ним и хлопот меньше и больше оснований для родитель-ской гордости. А между тем, за попыткой взрослых сделать ребенка без-укоризненным нередко скрывается атмосфера недостаточного сотрудниче-ства в семье. Люди не умеют и не считают нужным эмоционально прони-кать друг в друга, делиться в семье сокровенным и наболевшим. Предпоч-тительнее сделать вид, что конфликтов нет, чем искать способы их разум-ного и человеч¬ного разрешения. От ребенка ждут, в первую очередь, со-блюдения приличий; эти ожидания он и подтверждает своим образцо-вым поведением, за это и вознаграждается старшими. Каково действи¬тельное содержание внутренней жизни ребенка, до этого, в сущности, ни-кому нет дела. И постоянное лицемерие становится для ребенка нормой существования на всю жизнь.
При этом у ребенка формируются и культивируются родителями за-вышенные притязания к самому себе и страх несоот¬ветствия своих дости-жений этим притязаниям. Если поначалу каждый "промах" в поведении ребенка ставится ему на вид родителями, то впоследствии он сам ставит себе в вину любую, даже малейшую неудачу в жизни. В детстве он этим, можно сказать, подводит всю семью; став взрослым, он усматривает в не-подтверждении своих ожиданий собственную неполноценность, несостоя-тельность, что делает его уязвимым к трудностям, критике, неизбежным ошибкам. Он продолжает смотреть на себя не с позиций самостоя¬тельного человека, а как бы требовательными родительскими глазами. Таким образом, ребенок, который "слишком хорош", отнюдь не всегда есть свидетельство правильного воспитания.
Особый случай представляет собой роль "болезненного ребен¬ка". Конечно, есть немало детей, здоровье которых требует особого внимания и ухода. Однако в жизни можно наблюдать и такую картину: долго болев-ший ребенок практически выздорав¬ливает и хотел бы чувствовать себя равным со всеми другими детьми, однако кто-то в семье упорно продолжа-ет трактовать его как слабого, болезненного и требовать от остальных та-кого же отношения к нему. Тут-то и раскрывается условная "выгода" бо-лезненности ребенка для кого-то из членов семьи. То ли он приз¬ван слу-жить опять-таки козырем в чьей-то "игре", то ли средством чьего-то само-утверждения.
В иных случаях взрослым не удается, а может быть, и не хочется, ломать сложившийся стереотип их взаимоотношений с ребенком. Куда легче обращаться с ним как с больным, продолжая привычно хлопотать вокруг него (режим, лекарства и т. д.), чем искать новые полноценные формы духовного контакта. К тому же, миссия опекающего продлевает ро-дительскую власть над подрастаю¬щим ребенком. Итак, навязывание ре-бенку роли болезненного может оказаться не чем иным, как формой мни-мого сотрудничества с ним.
Рассмотрим примеры ролей негативного" плана, с помощью кото-рых фиксируется низкая ценность ребенка в семье. Здесь, прежде всего, необходимо выделить роль "ужасного ребенка" в ее многочисленных раз-новидностях. Ребенок, вынужденный играть эту роль (ибо таковы ожида-ния старших), воспринимается в семье как субъект, создающий лишь хло-поты и напряженные ситуации. Он непослушен, своеволен, расхлябан, ли-шен чувства долга и даже злонамерен, поскольку многие его поступки можно рассматривать как действия "назло взрослым". Все в семье только и делают, что "приводят его к порядку" бесконечными выговорами и нака¬заниями. Поскольку же часто это не дает эффекта, ребенок кажется взрос-лым еще более "ужасным". Так у него появляется роль "мучителя".
Конечно, встречаются дети, исходный психический склад которых представляет немалые трудности для воспитания. И все же дело не всегда в самом ребенке. За приписыванием ему данной роли подчас удается уви-деть ситуацию мнимого сотрудничества в семье. Из плохого поведения ре-бенка делается своего рода внутрисемейный фетиш, парадоксальным обра-зом сплачивающий холод¬ных друг к другу людей. В других случаях речь идет о внутри¬семейном соперничестве: перелагая друг на друга вину за "распущен¬ность" ребенка, взрослые подсознательно добиваются самоут-вержде¬ния в семье (самоутверждения, кстати, добиваются по-разному – как захватывая главенство в доме, так и представляя себя жертвой "обще-семейной несправедливости"). Подобный "ход" кого-либо из старших мо-жет служить также средством самоустраниться от заботы о ребенке ("вы его распустили, вы за него и отвечайте!"), либо средством изолировать в семье кого-либо из его членов. Таким путем оправдывается, скажем, изо-ляция бабушки либо отца ребенка – ведь они "попустительствуют" его ка-призам. Наиболее горько наблю¬дать случаи, когда приписывание ребенку роли "ужасного" (напри¬мер, "мучителя") является способом изолировать от семьи самого ребенка. Пример: в семье есть ребенок от первого брака; рождает¬ся новый – на нем концентрируются все нежные чувства взрослых. Старший ребенок не может не реагировать на это обидой и рев¬ностью. Чувства эти раньше или позже выйдут наружу в виде так называемых "ре-акций протеста" (непослушание, капризы, действия назло). Такими реак-циями ребенок, по существу, стремится вернуть себе утраченное внимание взрослых. Взрослые, однако, используют эти реакции для того, чтобы объ-явить ребенка "ужасным" и тем самым оправдать в собственных глазах его изоляцию.
Ребенок, подвергаемый изоляции в качестве "ужасного", подчас вы-ступает и в роли "козла отпущения" для семьи. Для всех ее членов он од-нозначно плох, а это дает им право разряжать на нем свою агрессивность. Ведь это безопаснее, чем разряжать ее друг на друге. Ребенок при таком обращении с ним может из "ужасного" превратиться в "забитого" – он на-чинает бояться наказания за любое свое высказывание и любой поступок. Подчас из страха он пытается стать "паинькой", но это не помогает, и то-гда психолог, наблюдающий ситуацию со стороны, мог бы с уверенностью сказать, что роль "козла отпущения", навязанная ребенку, поистине уст-раивает семью. Изолируемому ребенку не¬редко приходится исполнять еще одну роль "путающегося под ногами". Он чувствует, что всем мешает и вызывает у домашних одно раздражение.
Важно отметить, что семья как основная среда жизни ребенка является сложной реальностью, и недостаточно рассматривать ее только через приз-му детско-родительских отношений. С этой точки зрения инте¬ресна модель анализа семейной систе¬мы, предложенная А. Б. Холмогоровой. В ней вы-деляются четыре аспекта рассмотрения семьи.
Первый аспект – структура семейной системы. Она понимается как квазипространственный срез семейной системы, т. е. психологическое рас-положение членов се¬мьи по отношению друг к другу, отражающее иерар-хию и степень связи между ними. Позитивной характеристикой является достаточная дифференцированность семейной системы, которая предпола-гает уважение к личной авто¬номии ее членов и способствует формированию позитив¬ной Я-концепции каждого из них.
Второй аспект – микродинамика семейной системы. Здесь важным понятием являются семейные роли – устойчивые функции в работе систе-мы, закрепленные за каждым из ее членов. Роли могут быть дисфункцио-нальными – роль жертвы, тирана и т. д. Серьезную опасность представляет собой делегирование роли взрослого ребен¬ку или так называемое смещение ролей, что типично для семей с проблемой алкоголизации, для неполных се-мей.
Третий аспект – макродинамика семейной системы. Это семейная история или эволюция. Трансмиссия – основа семейных сценариев – устой¬чивых паттернов макродинамики и структурной органи¬зации, повторяю-щихся из поколения в поколение. В ряде исследований показано,что 85% родителей, плохо заботя¬щихся о своих детях и жестоко обращающихся с ними, имели аналогичный негативный опыт в своем детстве. Этот сцена-рий повторяется не всегда, но достаточно час¬то. Уход детей из семьи (в со-циальные приюты, в соци¬альные гостиницы, в центры помощи семье и де-тям) мо¬жет стать отрезвляющим шоком для благополучной или асоциаль-ной семьи, создать почву для готовности семьи к изменениям и ломке пато-логического семейного сцена¬рия. Очень важно в этот момент осуществить семье и ре¬бенку необходимое психолого-педагогическое сопровождение.
Каждая семья развивается в определенном культур¬ном контексте, ха-рактеризующемся конкретными тради¬циями и нормами. Важно, чтобы они носили позитивный, развивающий характер. Идея наличия ресурсов для из-ме¬нений в семьях позволяет сделать оптимистический про¬гноз о возможно-сти реабилитации членов семьи. Нега¬тивные паттерны макродинамики мо-гут быть нивелиро¬ваны, как за счет специально организованной работы, как с детьми, так и с семьей в целом. Возможный вариант работы – это прове-дение тренингов по формированию установок на создание собственной се-мьи (О.У Гогицаева, 2008).
Четвертый аспект – идеология семейной системы. Это, прежде все-го, семейные ценности, традиции, нормы, правила, ритуалы, требования. Семейная идеология – важное направление работы с семьей. Семейные нор-мы и правила – это те основания, на которых строится жизнь семьи, то, что позволяет членам семьи ориентироваться в реальности, придает устойчи-вость системе за счет того, что каждый ее член знает свои права и обязан-ности. Пра¬вила есть важное условие эффективного функционирова¬ния сис-темы. Если требования противоречивы, то их де¬легирование может быть разрушительным, порождают внутренние конфликты и противоречия.
На наш взгляд, сюда следует добавить еще один важнейший аспект – духовность семейной системы. Она связана со способностью семьи в целом и, прежде всего, родителей к различению, выделению и принятию истинных нравственных ценностей, которые легли бы в основу семейной жизни во всех ее аспектах. Выделение этого аспекта связано с реализацией основной функции родителей – быть пастырем ребенка. Д. Макдауэлл и Д. Дей (2000) считают, что главное в этом направлении – чтобы родители были героями в глазах ребенка. Они утверждают, что родители могут стать настоящими друзьями для своих детей и подлинными их духовными наставнинками, ес-ли станут героями для сво¬их детей. Быть героем для ребенка значит делить с ним реальность без прикрас и притворства. Слово "герой" в словарях оп-ределяется как "храбрый", "благородный", "рискующий или жертвующий жизнью". По другому определению, герой – это выдающееся в каком-то собы¬тии, области или деле лицо, совершившее особые дости¬жения или внесшее особый вклад. Чтобы стать предметом для подражания, родители должны проявлять во взаимо¬отношениях с детьми такое сочувствие, по-следователь¬ность, честность, которые позволят им стать положитель¬ной моделью для подражания. Родитель должен стать героем для ребенка, что-бы подготовить его к полноцен¬ной жизни в современном нездоровом мире.
Дефицит позитивных моментов по названным аспектам семейной системы отмечается в дисфунк¬циональных и неблагополучных семьях, ко-торых в настоящее время становится все больше. Именно в них чаще всего наблюдается неверная ролевая система, неблагоприятный семейный стиль, нарушение внутрисемейного общения, бездуховность и нравственное обни-щание. которые ведут к деградации семьи и возникновению случаев жесто-кости и насилия по отношению к детям.
Сущность правильного воспитания состоит в том, чтобы к социаль¬но одобряемому поведению ребенка подталкивали не страх и не желание пе-ред кем-либо выслужиться, а его собственная совесть. Когда она действи-тельно сформирована в личности ребенка, то он сам в душе корит себя за всякий небла¬говидный поступок. Если же за любую ошибку или шалость ему не избежать сурового наказания (а лишение родительских симпатий тоже наказание, и весьма суровое), то совесть его приучается бездей-ствовать. К чему наказывать самого себя, если тебя и так накажут? Вме-сто укоров совести, на которые рассчи¬тывают родители, ребенок в этой си-туации чувствует лишь обиду и подспудную "жажду мщения". Непроиз-вольно "мстя" взрослым за притеснения той или иной выходкой, он под-тверждает в семье свою роль "ужасного" и таким образом попадает в порочный круг. В других же случаях, видя опасность своих выходок (на¬казание будет слишком жестоким), он рано приучается хитрить, сва-ливать свои грешки на других детей либо на взрослых, искать поддержки у одного из членов семьи, чтобы спастись от притес¬нений другого, и т. д. и т. п. Так за ним закрепляется роль маленького "хитреца" как раз-новидность роли "ужасного ребенка".
Еще одной аномальной детской ролью, которая в современных семь-ях встречается все реже, является роль "Золуш¬ки", когда из ребенка откро-венно делают прислугу в доме, а все лучшее, включая поощрения, при-надлежит в семье другим детям либо взрослым. К сожалению, в жизни эта ситуация разрешается не так благополучно, как в известной сказке. Ребе-нок, вынужденный играть эту роль, вырастает приниженным, неуверенным в себе, завистливым и несамостоятельным. Но это уже крайний пример того, как взрослые корыстно используют ребенка в выгодной для них функции.
Конечно. рассматривая негативные факторы социально-ролевых по-зиций ребенка в семье, следует иметь в виду, что неправильные действия родителей не всегда осознанны и не всегда носят умышлен¬ный характер. Это, как правило, ошибки воспитания, совершаемые взрослыми главным образом подсознательно, иногда даже с глубоким убеждением, что именно так ребенку "делают добро". Иногда такое убеждение коренится в том, что взрослый пом¬нит, как именно воспитывали его самого. И рассуждает при-мерно следующим образом: "Вот взять меня: ведь и "гоняли", и "шпы¬няли", и даже бивали в детстве, а человеком-то сделали!" Мало кто – хотя бы из понятного уважения к родителям – решится при¬знать, что его можно было сделать человеком гораздо лучшим. Во всяком случае, это ведь был не единственный возможный способ сформировать из него "че-ловека".
Здесь названы основные, наиболее типичные из неправиль¬ных ро-лей, навязываемых ребенку в "трудной" семье; в действи¬тельности их на-верняка больше. Приведенные примеры, конеч¬но, заострены. Использова-ние ребенка в той или иной "служебной" функции осуществляется чаще всего не так явно и не так последовательно. И все же подобное "воспита-ние" подчас вызывает искажения характера (либо закрепляет врожден¬ные психические аномалии ребенка). Общая черта неправильно складываю-щихся характеров – не¬достаток пластичности, т. е. способности изменяться в соответ¬ствии с требованием среды, ситуации, момента. У одних из детей с подобным характером на первый план выступает чрезмерная подвиж-ность; другие, наоборот, инертны, несколько заторможены; однако и пер-вые и вторые настолько неизменны в особенно¬стях своего поведения, что это не может не настораживать взрослых. Такие дети встречаются доста-точно редко, как, впрочем, и "трудные семьи", где они растут.
В обычной семье, в здоровом психологическом климате ребен¬ку не уготованы никакие фиксированные роли. Его любят – вот он иногда и чув-ствует себя "кумиром семьи". На следующий день он совершил шалость или проступок, и его воспринимают как "ужасного ребенка", нака¬зывают. Стараясь вернуть себе расположение взрослых, он де¬лается "паинькой" и при этом подчас "хитрецом. Видя, что хитрости его легко разоблачаются, а при¬чины "примерного" поведения достаточно прозрачны для взрослых, он с легкостью "выходит из роли" и снова делается самим собой: то шалит, то радуется со взрослыми, оттого что радует их своим поведением. Иногда он "папино сокровище", иногда – "мамино", "бабушкино" и все эти роли он исполняет с удовольствием, но не застревает ни на одной из них, посколь-ку никто его к этому не вынуждает, а самому ему высту¬пать в одной и той же роли попросту скучно. Бывает он и "му¬чителем", и "путающимся под ногами", но все это мимолетно; спустя пару часов он опять "кумир семьи".
Кем он почти никогда не бывает в здоровой семье, так это "козлом отпущения", "забитым" и "Золушкой". Зато ему предо¬ставлены роли, кото-рых не дают детям в "трудных" семьях. Это роли "помощника", "равно-правного участника беседы", "интерес¬ного человека" (интересно думаю-щего, фантазирующего, рисую¬щего, конструирующего и т. д.), "порядоч-ного человека" и т.п. Подлинное уважение к ребенку (а он как личность его заслуживает) вполне допускает обращение к нему даже как к советчику. Например, при решении проблемы: что брать, а чего не брать с собой в поход? Или: кому сегодня поручить мытье посуды, учитывая осо-бую занятость всех членов семьи? Неважно, прав ли ребенок, приводя тот или иной аргумент в такой беседе. У взрослых всегда найдутся контраргу-менты. Важно то, что при таком стиле воспитания у ребенка формируются три важнейших и благороднейших чувства: общности с родными, лич¬ной ответственности перед другими и вдобавок гордости за свое участие в жизни семьи.
Социально-ролевая структура семьи, ее нравственный и психологи-ческий климат являются важнейшими факторами личностного развития ребенка, во мно¬гом определяют "рисунок" его будущего характера, его адаптированность к жизни в обществе.
Основные психологические функции семьи можно разделить на два больших класса: защитные, реализуя которые семья обеспечивает ребенку условия для полноценного развития в соответствии с его собственным пред-назначением и индивидуальными особенностями; воспитательная, реализуя которую семья обеспечивает, главным образом социализацию ребенка, его становление в соответствии с социальными нормами. Основное направление деятельности семьи по реализации всех ее функций должно состоять в ду-ховное наставничестве детей взрослыми (В.В. Рыжов, 2003; В.И.Слободчи-ков, А.В.Шувалов, 2002).
Существенным является тот факт, что большинство людей являются членами семьи в течение всей своей жиз¬ни, выполняя ролевые функции сы-на или дочери, внука, жены или мужа, отца или матери, бабушки или де-душки. Для тех детей, которые являются сиротами или лишены родитель-ского попечения, не менее, а может быть и более важно овладеть названны-ми семейными ролями. Семья определяет адаптационный потенциал лич-ности, поскольку является первичной средой социали¬зации и являет собой эталон того социального опыта, ко¬торый усваивает и через всю жизнь про-носит человек. Поэтому существенную роль играет рассмотрение семьи че-рез призму следующих основных позиций:
– анализ особенностей семейного воспитания в кон¬тексте процесса социальной адаптации ребенка в семье;
– анализ влияния семьи на формирование опыта се¬мейной жизни, ко-торый будет положен в основу создания собственной семьи ребенка в бу-дущем;
– анализ функциональных социально-ролевых позиций родителей в отношении ребенка, связанный с выделением и изучением таких ролей как родитель (обеспечение здоровья и развития ребенка, его содержание, забо-та и любовь); учитель (обеспечение научения ребенка общим жизненным умениям); умелец (обеспечение развития специальных способностей ре-бенка через научение особым умениям); пастырь (обеспечение духовного наставления ребенка, помощь в определении жизненного пути);
– изучение социальных ролевых позиций самого ребенка в отноше-нии других членов семьи, связанный с выяснением влияния этих ролевых позиций на личностное развитие ребенка, на формирование его коммуни-кативных качеств и характера в целом.
Необходимо отметить, что проблема стилей семейно¬го воспитания анализируется педагогами и психологами, но не всегда учитывается в прак-тической работе специалистов с семьей. Знание специалистами и родите-лями стилей семейного воспитания позволяет грамотно вы¬строить профи-лактическую и коррекционную работу с семьей, как первичной средой со-циализации и социальной адаптации детей. Многие исследователи акцен-тируют внимание на деструктивных стилях семейного воспита¬ния. Так, В.И.Гарбузов (2006), А.И.Захаров (2007), Д.Н.Исаев (2007) выделяют сле-дующие характерные семейные стили:
– эмоциональное отвержение, для которого харак¬терна манипулятив-ная позиция родителя, настроенного на "улучшение", "ломку" врожденного типа реагирования, неприятия индивидуальных особенностей ребенка, же-ст¬кий контроль, дисциплину, регламентацию жизни ребен¬ка, навязывание единственно верного, с точки зрения ро¬дителя способа поведения;
– гиперсоциализация – воспитание, характери¬зующееся тревожно-мнительной концентрацией родителей на всех социальных проявлениях ре-бенка: успеваемости в школе, статусе среди товарищей, спортивных дости-жениях. Такие родители не учитывают в своих требованиях реаль¬ные пси-хофизические возможности детей. Это, в основном, негативные стили.
А.С.Спиваковская (2006) разработала классификацию типов семей-ного воспитания, в основе которой лежат ведущие мотивы воспитания, оп-ределяющие протекание и резуль¬таты социальной адаптации детей:
Воплощение основного смысла жизни. Для роди¬телей, удовлетво-ряющих в процессе воспитания потреб¬ность в обретении смысла жизни, характерна попытка создавать и удерживать близкую личностную дистан-цию с ребенком. Сепарация, или отделение ребенка, обуслов¬ленное его взрослением, повышением субъективной зна¬чимости для него других лю-дей воспринимается ими как угроза собственным потребностям.
Реализация потребности достижения. Для этого типа воспитания главным является достижение опреде¬ленно формируемых целей. Они не-редко связаны с дос¬тижениями собственной жизни либо по сходству, либо по контрасту. Ориентация на достижение искажает образ ре¬бенка в глазах родителей, "защемляет" индивидуальность восприятия. Общение с ребен-ком напоминает дрессировку. В воспитании усиливается значимость соци-альных требова¬ний и стандартов в ущерб эмоциональной насыщенности от-ношений с ребенком, тепла и любви. Любовь к ребенку приобретает услов-ный характер и зависит от оценки его достижений.
Воплощение сверхценных идеалов. При этом типе родители навязы-вают ребенку не присущие ему качества, убеждают в том, что, такой как есть, ребенок им не нужен, подчер¬кивают неприятие его. Этот стиль осо-бенно опасен для психического здоровья ребенка.
Реализация потребности в эмоциональном контак¬те. Последствием доминирования мотива воспитания как реализации потребности в эмоцио-нальном контакте мо¬жет стать ситуация, когда ребенок помещается в центр этой потребности, становится единственным объектом её удовлетво-рения. Родители бессознательно ведут борьбу за сохранение объекта своей потребности, препятствуя эмоцио¬нальным связям ребенка за пределами се-мейного круга.
Особого внимания в связи с анализом типов семейного воспитания заслуживает, на наш взгляд, рассмотрение того, какое влияние может ока-зывать на личностное и, в частности, коммуникативное развитие ребенка те межличностные роли, которые он принимает или получает в семье. Как известно, те или иные коммуникативные навыки часто закрепляются у ре-бенка в силу того, что они входят в состав типичных ролей, предопреде-ленных для него в семье (А.Б. Добрович, 1987). Рассмотрим некоторые из этих ролей на материале так называемых "трудных" семей и попы¬таемся выяснить: какая служебная функция, навязываемая ре¬бенку, лежит в осно-ве той или иной предписанной ему роли? Здесь могут быть взяты как по-ложительный, так и негативный полюса этого рассмотрения. Положитель-ный подчеркивает ценность ребенка для семьи. Однако, не всегда положи-тельный знак роли является действительно позитивным для личностного развития ребенка.
"Кумир семьи". Ребенок вызывает общее восхищение домашних, как бы он ни вел себя. Обращаются к нему, главным образом, умильным тоном. Любая или почти любая его прихоть немедленно исполняется взрослыми, а тот из них, кто этого не делает, вы¬зывает нарекания осталь-ных. Жизнь семьи как бы целиком посвящается ребенку. На первый взгляд, это выглядит как вполне понятное чадолюбие. Люди, сотворившие из ребенка кумира, станут весьма убедительно доказывать, что они живут ради детей. Иногда это действительно так, и тем не менее, одобрить по-добное отношение, к ребенку трудно. В такой атмосфере он вырастает из-неженным, капризным, а главное – глубоко эгоцентричным, поскольку с детства привыкает ставить свою персону в центр мироздания. В от-дельных случаях столь беспредельная любовь к ребенку небескорыстна, как кажется. Не исключено, например, что возведение его в кумир является отображением соперничества взрослых. Кто-то из них путем демонстрации привязанности к ребенку пытается утвердить свое главенство в семье. При этом ребенок оказывается своего рода козырем в игре взрослых. Возмо-жен и другой вариант: "кумир семьи", сам того не зная, выполняет функ-цию цементирующего фактора, поддерживающего семейный очаг в ус-ловиях мнимого сотрудничества взрослых. Истинного взаимопонима-ния, готовности к эмоциональной поддерж¬ке друг друга в семье нет, но все заинтересованы в сохранении видимости благополучия, и общее восхище-ние ребенком превращено в символ семейного всевдоединства.
"Мамино (папино, бабушкино и т. д.) сокровище". Это похоже на роль "кумира семьи", но в данном случае ребенок является не всеобщим, а чьим-то личным кумиром. За навязыванием ребенку подобной роли может таиться немало сложных психологи¬ческих причин. Например, мама, глу-боко неудовлетворенная своим супружеством, бессозна¬тельно пытается "излить" на ребенка всю присущую ее натуре страстность, нежность и т.п. То же самое может иметь место в отношении папы. Ребенок при этом ставится в нелегкое положение. Он прекрасно чувствует особое отношение к нему кого-то одного из взрослых, но не менее остро воспринимает отсут-ствие такого же отношения со стороны других. В самом деле, мальчик, яв-ляю¬щийся "маминым сокровищем", вынужден сносить насмешки других членов семьи, детей и взрослых как "маменькин сынок". Девочка – "папи-но сокровище" – может расцениваться остальными как "папенькина дочка". Ребенок, сделавшийся "бабушкиным (или дедушкиным) со-кровищем", подчас воспринимается своими родителями так, словно его "подменили" ("а все бабушкино влияние!"). Для детей мучительно "разры-ваться" между несколькими старшими, отчетливо понимая, что с одними надо вести себя не так, как с другими.
Роль чьего-то любимца, навязываемая ребенку, зачастую свидетель-ствует об остром конфликте между взрослыми. Наиболее отталкивающий случай использования "любимчика" в порядке соперничества выглядит так: мама образует с ребенком (чаще с мальчиком) "коалицию" против папы и при этом недальновидно радуется, когда ребенок отзывается о папе пренебрежительно либо выказывает ему знаки непослушания. Встре-чается в жизни и сходный союз папы с дочерью против мамы. Все это – проявления педагогической неграмотности и безответственности ро¬дителей. Последствия такой педагогической ошибки достаточно серьезны. Девочка, объединяясь с мамой против отца, или мальчик, объеди-няясь с папой против матери, усваивают крайне искажен¬ные представле-ния о лицах противоположного пола, что может помешать им впослед-ствии наладить собственную личную жизнь. Ес¬ли же имеет место описы-ваемый "альянс" между мамой и сыном либо папой и дочерью, то мальчик в результате этого длитель¬ное время неспособен освоить в жизни тра-диционную мужскую роль, а девочка – традиционную женскую (так нередко форми¬руются женоподобные, безвольные мужчины и мужепо-добные, ци¬нично-рациональные женщины).
Соперничество взрослых обычно проявляется в традиционном во-просе к ребенку: "Кого ты больше любишь?" Удовлетворяя таким образом свое тщеславие и подчеркивая свое значение в глазах других, взрослые при этом травмируют и дезориентируют ребенка, поневоле вос-питывая в нем лицемерие и изворотливость. За приписыванием ребенку роли чьего-то "сокровища" иногда скрывается и мучительная изолирован-ность кого-либо из старших. Так, бабушка, которую собственные взрослые дети не балуют вниманием, ищет и находит утешение во внуках, компен-сируя этой взаимной привязанностью недостаток эмоционального тепла к ней в семье.
"Паинька". Обычно всех радует воспитанный, послушный, пример-ный ребенок: с ним и хлопот меньше и больше оснований для родитель-ской гордости. А между тем, за попыткой взрослых сделать ребенка без-укоризненным нередко скрывается атмосфера недостаточного сотрудниче-ства в семье. Люди не умеют и не считают нужным эмоционально прони-кать друг в друга, делиться в семье сокровенным и наболевшим. Предпоч-тительнее сделать вид, что конфликтов нет, чем искать способы их разум-ного и человеч¬ного разрешения. От ребенка ждут, в первую очередь, со-блюдения приличий; эти ожидания он и подтверждает своим образцо-вым поведением, за это и вознаграждается старшими. Каково действи¬тельное содержание внутренней жизни ребенка, до этого, в сущности, ни-кому нет дела. И постоянное лицемерие становится для ребенка нормой существования на всю жизнь.
При этом у ребенка формируются и культивируются родителями за-вышенные притязания к самому себе и страх несоот¬ветствия своих дости-жений этим притязаниям. Если поначалу каждый "промах" в поведении ребенка ставится ему на вид родителями, то впоследствии он сам ставит себе в вину любую, даже малейшую неудачу в жизни. В детстве он этим, можно сказать, подводит всю семью; став взрослым, он усматривает в не-подтверждении своих ожиданий собственную неполноценность, несостоя-тельность, что делает его уязвимым к трудностям, критике, неизбежным ошибкам. Он продолжает смотреть на себя не с позиций самостоя¬тельного человека, а как бы требовательными родительскими глазами. Таким образом, ребенок, который "слишком хорош", отнюдь не всегда есть свидетельство правильного воспитания.
Особый случай представляет собой роль "болезненного ребен¬ка". Конечно, есть немало детей, здоровье которых требует особого внимания и ухода. Однако в жизни можно наблюдать и такую картину: долго болев-ший ребенок практически выздорав¬ливает и хотел бы чувствовать себя равным со всеми другими детьми, однако кто-то в семье упорно продолжа-ет трактовать его как слабого, болезненного и требовать от остальных та-кого же отношения к нему. Тут-то и раскрывается условная "выгода" бо-лезненности ребенка для кого-то из членов семьи. То ли он приз¬ван слу-жить опять-таки козырем в чьей-то "игре", то ли средством чьего-то само-утверждения.
В иных случаях взрослым не удается, а может быть, и не хочется, ломать сложившийся стереотип их взаимоотношений с ребенком. Куда легче обращаться с ним как с больным, продолжая привычно хлопотать вокруг него (режим, лекарства и т. д.), чем искать новые полноценные формы духовного контакта. К тому же, миссия опекающего продлевает ро-дительскую власть над подрастаю¬щим ребенком. Итак, навязывание ре-бенку роли болезненного может оказаться не чем иным, как формой мни-мого сотрудничества с ним.
Рассмотрим примеры ролей негативного" плана, с помощью кото-рых фиксируется низкая ценность ребенка в семье. Здесь, прежде всего, необходимо выделить роль "ужасного ребенка" в ее многочисленных раз-новидностях. Ребенок, вынужденный играть эту роль (ибо таковы ожида-ния старших), воспринимается в семье как субъект, создающий лишь хло-поты и напряженные ситуации. Он непослушен, своеволен, расхлябан, ли-шен чувства долга и даже злонамерен, поскольку многие его поступки можно рассматривать как действия "назло взрослым". Все в семье только и делают, что "приводят его к порядку" бесконечными выговорами и нака¬заниями. Поскольку же часто это не дает эффекта, ребенок кажется взрос-лым еще более "ужасным". Так у него появляется роль "мучителя".
Конечно, встречаются дети, исходный психический склад которых представляет немалые трудности для воспитания. И все же дело не всегда в самом ребенке. За приписыванием ему данной роли подчас удается уви-деть ситуацию мнимого сотрудничества в семье. Из плохого поведения ре-бенка делается своего рода внутрисемейный фетиш, парадоксальным обра-зом сплачивающий холод¬ных друг к другу людей. В других случаях речь идет о внутри¬семейном соперничестве: перелагая друг на друга вину за "распущен¬ность" ребенка, взрослые подсознательно добиваются самоут-вержде¬ния в семье (самоутверждения, кстати, добиваются по-разному – как захватывая главенство в доме, так и представляя себя жертвой "обще-семейной несправедливости"). Подобный "ход" кого-либо из старших мо-жет служить также средством самоустраниться от заботы о ребенке ("вы его распустили, вы за него и отвечайте!"), либо средством изолировать в семье кого-либо из его членов. Таким путем оправдывается, скажем, изо-ляция бабушки либо отца ребенка – ведь они "попустительствуют" его ка-призам. Наиболее горько наблю¬дать случаи, когда приписывание ребенку роли "ужасного" (напри¬мер, "мучителя") является способом изолировать от семьи самого ребенка. Пример: в семье есть ребенок от первого брака; рождает¬ся новый – на нем концентрируются все нежные чувства взрослых. Старший ребенок не может не реагировать на это обидой и рев¬ностью. Чувства эти раньше или позже выйдут наружу в виде так называемых "ре-акций протеста" (непослушание, капризы, действия назло). Такими реак-циями ребенок, по существу, стремится вернуть себе утраченное внимание взрослых. Взрослые, однако, используют эти реакции для того, чтобы объ-явить ребенка "ужасным" и тем самым оправдать в собственных глазах его изоляцию.
Ребенок, подвергаемый изоляции в качестве "ужасного", подчас вы-ступает и в роли "козла отпущения" для семьи. Для всех ее членов он од-нозначно плох, а это дает им право разряжать на нем свою агрессивность. Ведь это безопаснее, чем разряжать ее друг на друге. Ребенок при таком обращении с ним может из "ужасного" превратиться в "забитого" – он на-чинает бояться наказания за любое свое высказывание и любой поступок. Подчас из страха он пытается стать "паинькой", но это не помогает, и то-гда психолог, наблюдающий ситуацию со стороны, мог бы с уверенностью сказать, что роль "козла отпущения", навязанная ребенку, поистине уст-раивает семью. Изолируемому ребенку не¬редко приходится исполнять еще одну роль "путающегося под ногами". Он чувствует, что всем мешает и вызывает у домашних одно раздражение.
Важно отметить, что семья как основная среда жизни ребенка является сложной реальностью, и недостаточно рассматривать ее только через приз-му детско-родительских отношений. С этой точки зрения инте¬ресна модель анализа семейной систе¬мы, предложенная А. Б. Холмогоровой. В ней вы-деляются четыре аспекта рассмотрения семьи.
Первый аспект – структура семейной системы. Она понимается как квазипространственный срез семейной системы, т. е. психологическое рас-положение членов се¬мьи по отношению друг к другу, отражающее иерар-хию и степень связи между ними. Позитивной характеристикой является достаточная дифференцированность семейной системы, которая предпола-гает уважение к личной авто¬номии ее членов и способствует формированию позитив¬ной Я-концепции каждого из них.
Второй аспект – микродинамика семейной системы. Здесь важным понятием являются семейные роли – устойчивые функции в работе систе-мы, закрепленные за каждым из ее членов. Роли могут быть дисфункцио-нальными – роль жертвы, тирана и т. д. Серьезную опасность представляет собой делегирование роли взрослого ребен¬ку или так называемое смещение ролей, что типично для семей с проблемой алкоголизации, для неполных се-мей.
Третий аспект – макродинамика семейной системы. Это семейная история или эволюция. Трансмиссия – основа семейных сценариев – устой¬чивых паттернов макродинамики и структурной органи¬зации, повторяю-щихся из поколения в поколение. В ряде исследований показано,что 85% родителей, плохо заботя¬щихся о своих детях и жестоко обращающихся с ними, имели аналогичный негативный опыт в своем детстве. Этот сцена-рий повторяется не всегда, но достаточно час¬то. Уход детей из семьи (в со-циальные приюты, в соци¬альные гостиницы, в центры помощи семье и де-тям) мо¬жет стать отрезвляющим шоком для благополучной или асоциаль-ной семьи, создать почву для готовности семьи к изменениям и ломке пато-логического семейного сцена¬рия. Очень важно в этот момент осуществить семье и ре¬бенку необходимое психолого-педагогическое сопровождение.
Каждая семья развивается в определенном культур¬ном контексте, ха-рактеризующемся конкретными тради¬циями и нормами. Важно, чтобы они носили позитивный, развивающий характер. Идея наличия ресурсов для из-ме¬нений в семьях позволяет сделать оптимистический про¬гноз о возможно-сти реабилитации членов семьи. Нега¬тивные паттерны макродинамики мо-гут быть нивелиро¬ваны, как за счет специально организованной работы, как с детьми, так и с семьей в целом. Возможный вариант работы – это прове-дение тренингов по формированию установок на создание собственной се-мьи (О.У Гогицаева, 2008).
Четвертый аспект – идеология семейной системы. Это, прежде все-го, семейные ценности, традиции, нормы, правила, ритуалы, требования. Семейная идеология – важное направление работы с семьей. Семейные нор-мы и правила – это те основания, на которых строится жизнь семьи, то, что позволяет членам семьи ориентироваться в реальности, придает устойчи-вость системе за счет того, что каждый ее член знает свои права и обязан-ности. Пра¬вила есть важное условие эффективного функционирова¬ния сис-темы. Если требования противоречивы, то их де¬легирование может быть разрушительным, порождают внутренние конфликты и противоречия.
На наш взгляд, сюда следует добавить еще один важнейший аспект – духовность семейной системы. Она связана со способностью семьи в целом и, прежде всего, родителей к различению, выделению и принятию истинных нравственных ценностей, которые легли бы в основу семейной жизни во всех ее аспектах. Выделение этого аспекта связано с реализацией основной функции родителей – быть пастырем ребенка. Д. Макдауэлл и Д. Дей (2000) считают, что главное в этом направлении – чтобы родители были героями в глазах ребенка. Они утверждают, что родители могут стать настоящими друзьями для своих детей и подлинными их духовными наставнинками, ес-ли станут героями для сво¬их детей. Быть героем для ребенка значит делить с ним реальность без прикрас и притворства. Слово "герой" в словарях оп-ределяется как "храбрый", "благородный", "рискующий или жертвующий жизнью". По другому определению, герой – это выдающееся в каком-то собы¬тии, области или деле лицо, совершившее особые дости¬жения или внесшее особый вклад. Чтобы стать предметом для подражания, родители должны проявлять во взаимо¬отношениях с детьми такое сочувствие, по-следователь¬ность, честность, которые позволят им стать положитель¬ной моделью для подражания. Родитель должен стать героем для ребенка, что-бы подготовить его к полноцен¬ной жизни в современном нездоровом мире.
Дефицит позитивных моментов по названным аспектам семейной системы отмечается в дисфунк¬циональных и неблагополучных семьях, ко-торых в настоящее время становится все больше. Именно в них чаще всего наблюдается неверная ролевая система, неблагоприятный семейный стиль, нарушение внутрисемейного общения, бездуховность и нравственное обни-щание. которые ведут к деградации семьи и возникновению случаев жесто-кости и насилия по отношению к детям.
Сущность правильного воспитания состоит в том, чтобы к социаль¬но одобряемому поведению ребенка подталкивали не страх и не желание пе-ред кем-либо выслужиться, а его собственная совесть. Когда она действи-тельно сформирована в личности ребенка, то он сам в душе корит себя за всякий небла¬говидный поступок. Если же за любую ошибку или шалость ему не избежать сурового наказания (а лишение родительских симпатий тоже наказание, и весьма суровое), то совесть его приучается бездей-ствовать. К чему наказывать самого себя, если тебя и так накажут? Вме-сто укоров совести, на которые рассчи¬тывают родители, ребенок в этой си-туации чувствует лишь обиду и подспудную "жажду мщения". Непроиз-вольно "мстя" взрослым за притеснения той или иной выходкой, он под-тверждает в семье свою роль "ужасного" и таким образом попадает в порочный круг. В других же случаях, видя опасность своих выходок (на¬казание будет слишком жестоким), он рано приучается хитрить, сва-ливать свои грешки на других детей либо на взрослых, искать поддержки у одного из членов семьи, чтобы спастись от притес¬нений другого, и т. д. и т. п. Так за ним закрепляется роль маленького "хитреца" как раз-новидность роли "ужасного ребенка".
Еще одной аномальной детской ролью, которая в современных семь-ях встречается все реже, является роль "Золуш¬ки", когда из ребенка откро-венно делают прислугу в доме, а все лучшее, включая поощрения, при-надлежит в семье другим детям либо взрослым. К сожалению, в жизни эта ситуация разрешается не так благополучно, как в известной сказке. Ребе-нок, вынужденный играть эту роль, вырастает приниженным, неуверенным в себе, завистливым и несамостоятельным. Но это уже крайний пример того, как взрослые корыстно используют ребенка в выгодной для них функции.
Конечно. рассматривая негативные факторы социально-ролевых по-зиций ребенка в семье, следует иметь в виду, что неправильные действия родителей не всегда осознанны и не всегда носят умышлен¬ный характер. Это, как правило, ошибки воспитания, совершаемые взрослыми главным образом подсознательно, иногда даже с глубоким убеждением, что именно так ребенку "делают добро". Иногда такое убеждение коренится в том, что взрослый пом¬нит, как именно воспитывали его самого. И рассуждает при-мерно следующим образом: "Вот взять меня: ведь и "гоняли", и "шпы¬няли", и даже бивали в детстве, а человеком-то сделали!" Мало кто – хотя бы из понятного уважения к родителям – решится при¬знать, что его можно было сделать человеком гораздо лучшим. Во всяком случае, это ведь был не единственный возможный способ сформировать из него "че-ловека".
Здесь названы основные, наиболее типичные из неправиль¬ных ро-лей, навязываемых ребенку в "трудной" семье; в действи¬тельности их на-верняка больше. Приведенные примеры, конеч¬но, заострены. Использова-ние ребенка в той или иной "служебной" функции осуществляется чаще всего не так явно и не так последовательно. И все же подобное "воспита-ние" подчас вызывает искажения характера (либо закрепляет врожден¬ные психические аномалии ребенка). Общая черта неправильно складываю-щихся характеров – не¬достаток пластичности, т. е. способности изменяться в соответ¬ствии с требованием среды, ситуации, момента. У одних из детей с подобным характером на первый план выступает чрезмерная подвиж-ность; другие, наоборот, инертны, несколько заторможены; однако и пер-вые и вторые настолько неизменны в особенно¬стях своего поведения, что это не может не настораживать взрослых. Такие дети встречаются доста-точно редко, как, впрочем, и "трудные семьи", где они растут.
В обычной семье, в здоровом психологическом климате ребен¬ку не уготованы никакие фиксированные роли. Его любят – вот он иногда и чув-ствует себя "кумиром семьи". На следующий день он совершил шалость или проступок, и его воспринимают как "ужасного ребенка", нака¬зывают. Стараясь вернуть себе расположение взрослых, он де¬лается "паинькой" и при этом подчас "хитрецом. Видя, что хитрости его легко разоблачаются, а при¬чины "примерного" поведения достаточно прозрачны для взрослых, он с легкостью "выходит из роли" и снова делается самим собой: то шалит, то радуется со взрослыми, оттого что радует их своим поведением. Иногда он "папино сокровище", иногда – "мамино", "бабушкино" и все эти роли он исполняет с удовольствием, но не застревает ни на одной из них, посколь-ку никто его к этому не вынуждает, а самому ему высту¬пать в одной и той же роли попросту скучно. Бывает он и "му¬чителем", и "путающимся под ногами", но все это мимолетно; спустя пару часов он опять "кумир семьи".
Кем он почти никогда не бывает в здоровой семье, так это "козлом отпущения", "забитым" и "Золушкой". Зато ему предо¬ставлены роли, кото-рых не дают детям в "трудных" семьях. Это роли "помощника", "равно-правного участника беседы", "интерес¬ного человека" (интересно думаю-щего, фантазирующего, рисую¬щего, конструирующего и т. д.), "порядоч-ного человека" и т.п. Подлинное уважение к ребенку (а он как личность его заслуживает) вполне допускает обращение к нему даже как к советчику. Например, при решении проблемы: что брать, а чего не брать с собой в поход? Или: кому сегодня поручить мытье посуды, учитывая осо-бую занятость всех членов семьи? Неважно, прав ли ребенок, приводя тот или иной аргумент в такой беседе. У взрослых всегда найдутся контраргу-менты. Важно то, что при таком стиле воспитания у ребенка формируются три важнейших и благороднейших чувства: общности с родными, лич¬ной ответственности перед другими и вдобавок гордости за свое участие в жизни семьи.
Социально-ролевая структура семьи, ее нравственный и психологи-ческий климат являются важнейшими факторами личностного развития ребенка, во мно¬гом определяют "рисунок" его будущего характера, его адаптированность к жизни в обществе.
08.07.2009 в 14:31
комментироватьНе на то взирает Бог, сколько кто делает,
а на то, из чего происходит дело
Фома Кемпийский (1379-1471)
С христианской точки зрения, духовное и нравственное - не одно и то же. Нравственность – это мое отношение к миру, к людям, к самому себе. А духовность - это то, почему я отношусь к окружающим подобным образом. Нравственность – это мое поведение и мои слова[1]. Духовность – мотив.
Понимая это, мы сможем избежать традиционной ловушки – оценивать человека только лишь по его словам и поступкам. «По плодам их узнаете их» (Мф. 7,20). А значит, не торопись «встречать человека по одежке»…
Образ Христа в Евангелии с точки зрения невоцерковленного человека выступает внешне вполне «безнравственным». Достаточно вспомнить недоуменные и даже жестокие по форме слова Господа, оброненные хананеянке, у которой была одержимая дочь: «нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15,26). Категоричные слова, брошенные в лицо апостолу Петру, «отойди от Меня, сатана» (Мк. 8,33). Вспомнить изгнание торговцев из храма (Мк. 11,15-16). Да еще много чего вспомнить…
Да и в нашей с вами жизни нравственное и духовное не всегда совпадает.
Родители, наказывающие своего ребенка в общественном месте (например, в Церкви), выглядят жестокими, несправедливыми и нетерпеливыми в глазах зевак. Однако все меняется, когда мы сами оказываемся в роли родителей. И тогда сразу же вспоминается опытом жизни подтвержденная церковная мудрость: «наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его» (Притч. 19,18), «кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его» (Прит. 13,24)[2].
А что до церковной жизни, то, в этом смысле, полезной окажется и древняя суфийская притча: «Один человек взлетал во время молитвы - сказал ученик. Птицы летят еще выше – ответил учитель. Одного человека видели сразу в двух местах – не унимался ученик. Дьявол может быть сразу в тысяче мест – заметил учитель. Что же высшее? – удивился ученик. Встать поутру, пойти на базар, купить провизию, приготовить себе трапезу, - и во всем этом не забывать о Боге».
«Почему я это делаю?» и «каков источник моей силы?» - вот те два простых вопроса, честно ответив на которые, я пойму, сколько духовного в моем нравственном.
«С небес многие вещи выглядят иначе, чем с земли. И наши молитвы оттуда выглядят иначе»[3]…
Хананеянка желала лишь выздоровления своей дочери, а Сам Господь ей был по большому счету безразличен. Петр думал не о Христе, а о своем будущем, когда удерживал Господа от крестного пути. И уж конечно же торговцы заботились не об удобстве для прихожан храма, расставляя торговые ряды с обиходами религиозного быта в святом месте.
В конечном итоге оказалось, что внешне «безнравственным» поведением Христос, пусть и в разное время, но все таки достучался и до хананеянки («исцелилась дочь ее в тот час»), и до апостола Петра («паси овец Моих»), и до многих увидевших изгнание торговцев из храма, а быть может и до самих мерчендайзеров…
Церковь призывает нас не торопиться судить себя, судить ближнего и судить Бога. Надо дождаться плода. Иногда он зреет быстро, а порою следует запастись терпением… Но в любом случае, время, потраченное на ожидание, не пропадет.
Хананеянка дождалась исцеления дочери. Петр дождался славы, о которой мечтал, и прощения, о котором уже и мечтать не мог. Сердца многих людей откликнулись на зов веры спустя годы и уже через апостольскую проповедь.
Духовное и нравственное не одно и то же. Нравственность – это мое отношение к миру, к людям, к самому себе. А духовность – это то, почему я отношусь к окружающим подобным образом. Нравственность – это мое поведение и мои слова. Духовность – мотив.
а на то, из чего происходит дело
Фома Кемпийский (1379-1471)
С христианской точки зрения, духовное и нравственное - не одно и то же. Нравственность – это мое отношение к миру, к людям, к самому себе. А духовность - это то, почему я отношусь к окружающим подобным образом. Нравственность – это мое поведение и мои слова[1]. Духовность – мотив.
Понимая это, мы сможем избежать традиционной ловушки – оценивать человека только лишь по его словам и поступкам. «По плодам их узнаете их» (Мф. 7,20). А значит, не торопись «встречать человека по одежке»…
Образ Христа в Евангелии с точки зрения невоцерковленного человека выступает внешне вполне «безнравственным». Достаточно вспомнить недоуменные и даже жестокие по форме слова Господа, оброненные хананеянке, у которой была одержимая дочь: «нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15,26). Категоричные слова, брошенные в лицо апостолу Петру, «отойди от Меня, сатана» (Мк. 8,33). Вспомнить изгнание торговцев из храма (Мк. 11,15-16). Да еще много чего вспомнить…
Да и в нашей с вами жизни нравственное и духовное не всегда совпадает.
Родители, наказывающие своего ребенка в общественном месте (например, в Церкви), выглядят жестокими, несправедливыми и нетерпеливыми в глазах зевак. Однако все меняется, когда мы сами оказываемся в роли родителей. И тогда сразу же вспоминается опытом жизни подтвержденная церковная мудрость: «наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его» (Притч. 19,18), «кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его» (Прит. 13,24)[2].
А что до церковной жизни, то, в этом смысле, полезной окажется и древняя суфийская притча: «Один человек взлетал во время молитвы - сказал ученик. Птицы летят еще выше – ответил учитель. Одного человека видели сразу в двух местах – не унимался ученик. Дьявол может быть сразу в тысяче мест – заметил учитель. Что же высшее? – удивился ученик. Встать поутру, пойти на базар, купить провизию, приготовить себе трапезу, - и во всем этом не забывать о Боге».
«Почему я это делаю?» и «каков источник моей силы?» - вот те два простых вопроса, честно ответив на которые, я пойму, сколько духовного в моем нравственном.
«С небес многие вещи выглядят иначе, чем с земли. И наши молитвы оттуда выглядят иначе»[3]…
Хананеянка желала лишь выздоровления своей дочери, а Сам Господь ей был по большому счету безразличен. Петр думал не о Христе, а о своем будущем, когда удерживал Господа от крестного пути. И уж конечно же торговцы заботились не об удобстве для прихожан храма, расставляя торговые ряды с обиходами религиозного быта в святом месте.
В конечном итоге оказалось, что внешне «безнравственным» поведением Христос, пусть и в разное время, но все таки достучался и до хананеянки («исцелилась дочь ее в тот час»), и до апостола Петра («паси овец Моих»), и до многих увидевших изгнание торговцев из храма, а быть может и до самих мерчендайзеров…
Церковь призывает нас не торопиться судить себя, судить ближнего и судить Бога. Надо дождаться плода. Иногда он зреет быстро, а порою следует запастись терпением… Но в любом случае, время, потраченное на ожидание, не пропадет.
Хананеянка дождалась исцеления дочери. Петр дождался славы, о которой мечтал, и прощения, о котором уже и мечтать не мог. Сердца многих людей откликнулись на зов веры спустя годы и уже через апостольскую проповедь.
Духовное и нравственное не одно и то же. Нравственность – это мое отношение к миру, к людям, к самому себе. А духовность – это то, почему я отношусь к окружающим подобным образом. Нравственность – это мое поведение и мои слова. Духовность – мотив.
23.04.2009 в 18:40
